Решением главы Дагестана в администрации республики появилась должность полномочного представителя главы в Народном собрании, создан отдел мониторинга и анализа реализации национальных проектов (он же проектный офис), управление по организации обеспечения деятельности правительства, аппарат помощников и советников главы, аппарат антинаркотической комиссии и отдел общественных проектов. Также несколько отделов претерпели структурные преобразования.
Политтехнолог, гендиректор коммуникационного агентства «МаркеловГрупп» Сергей Маркелов обратил внимание, что Меликов приводит структуру дагестанского аппарата к формату, который уже есть в других регионах. «Подобные структурные изменения сделаны в Туве, там создан проектный офис нацпроектов, отдел контроля – почти аналогичные структуры. Может быть, в нюансах различаются. Почти такой же проектный офис с легкими адаптациями существует в Белгородской области. Но там больше пошли по сценарию автоматизации, чем увеличения штатных единиц», – привел пример Маркелов.
При этом эксперт скептически отнесся к идее перебрасывать чиновников с места на место, не решая сути управленческих проблем в Дагестане: «Все изменилось, но люди те же». «Кто их обучит? Насколько эти люди будут понимать, что делать? – рассуждает Маркелов. – Вот о чем речь. Что произойдет, если чиновника из отдела экономики республики посадят на какой-то департамент по контролю за нацпроектами? Я больше был бы вдохновлен как эксперт, если бы создали школу современных управленческих технологий при правительстве Дагестана. Прокачали 15 уникальных «бойцов» под систему развития и контроля нацпроектов, отправили их в академию госслужбы или Высшую школу экономики. Это было бы более продуктивно. А так понятно, чего хочет Меликов. Чтобы появилась «советская власть» в республике, которой там нет. Чтобы появились, условно, хотя бы 5% дополнительных правильных мыслей в головах чиновников. Потому что республика если не самая, то одна из самых дотационных. Космические черные дыры меньше засасывают энергии, чем Дагестан, Чечня и все остальное».
По данным управления федерального казначейства, уровень исполнения национальных проектов в части трансфертов из федерального бюджета в Дагестан за прошлый год составил 66,73%. Неиспользованный остаток средств – более 6,2 млрд руб. При этом по пяти проектам исполнение выше 95%, по четырем – более 80%, нацпроект «Образование» исполнен всего на 34,98%.
Откуда мог взяться такой провал, объясняет политический обозреватель, зам главного редактора дагестанского издания «Черновик» Магомед Магомедов: «Основное неосвоение средств связано с тем, что детские сады, ясли, школы вовремя не строятся и не сдаются в эксплуатацию. В республике полномочия по строительству этих социальных объектов переданы Минобороны. Они определяют подрядчиков, субподрядчиков, и это довольно закрытая информация. Реализация нацпроектов стартовала еще при Рамазане Абдулатипове, но уже в первый год стало понятно, что гражданские подрядчики проваливают строительство. Следующий глава, Владимир Васильев, думая, что при военных реализация пойдет лучше, передал эту задачу им. Я не знаю, ошибся он или нет, на мой взгляд, особо большой разницы нет. Возможно, на свободном рынке реализация была бы чуть выше. Потому что гражданская организация рискует: она может оказаться в реестре недобросовестных подрядчиков. А военным в этом плане ничего не угрожает».
Эксперт также отметил, что для республики возврат не только 6 млрд, но даже 8 или 10 млрд руб. неиспользованных средств по нацпроектам – реальность последних лет. Хотя доходная часть регионального бюджета менее чем на треть обеспечена собственными сборами, остальное – трансферты. Но к решению этой проблемы пока найден подход только на информационном уровне. «У официальных лиц слово «дотационность» практически не используется, его заменяют на фразу о том, что большие субсидии и субвенции – это доверие федерального центра», – рассказывает Магомедов.
Профессор кафедры государственного и муниципального управления РАНХиГС Татьяна Иларионова обратила внимание на формирование института полномочного представителя главы в Народном собрании республики. Полпред сможет участвовать в реализации определенных полномочий в бюджетном процессе и обеспечивать осуществление главой Дагестана права законодательной инициативы.
«Меликов использует федеральную модель: мы знаем, что помимо полномочного представителя президента в федеральных округах есть представители президента в Госдуме, Совфеде и некоторых других органах. Такого рода реорганизация предпринимается, конечно, с целью укрепить вертикаль власти в Дагестане. Предыдущий глава Васильев инициировал серьезные коррупционные разоблачения, процессы против самых разных местных сплоченных сообществ, которые, наверное, диктуют свою волю большому количеству граждан. Скорее всего, нынешний этап реорганизации органов власти также предпринимается с этой целью – изменить ситуацию внутри республики. Какие-то уже окостеневшие, вполне вероятно, коррумпированные структуры попытаться расшатать, разбить, какую-то новую создать конфигурацию власти. Приведет ли это к успеху? Регион сложный. Однозначного вывода никто не сделает. Но, конечно, Меликов хочет изменить ситуацию, причем сделать ее для себя более управляемой», – подчеркнула Иларионова.
© «Аналитический центр «Юг»
